Большое грамерси

[altamir]

Почитываю знатное произведение Томаса Мэлори - "Смерть Артура".

По ходу чтения вспомнил, как дико угорал с одного текста. Теперь вот выяснил, откуда у этого текста растут ноги.

Собственно, текст

Любимец Богов ЛУЧШЕ-ВСЕХ-СПРЯТАННЫЙ



АРТУР



(рекомендуется для проверки уровня склероза у пациента -

выучить все имена в течении 20 минут, а потом повторить

не только имена, но и кто кого убил)



Однажды Герцог Задунайский послал к Артуру послов, что-бы те получили

арендную плату за пользование землей в течении 200 лет. Но доблестный

король послал послов обратно, а сам собрал отважных рыцарей, встал лагерем

в чистом поле и изготовился к бою. И Герцог не заставил себя ждать, он он

выехал внезапно из-за ближайшей рощи, и Артур увидел, что призвал таки

себе на помощь Герцог 13.5 Королей, и сильно на это обиделся. И Король

Северный вместе с Королем Западным и Восточным Королем встали "свиньей" и

медленно пошли в атаку. Артур крикнул: "Камелот за нами!" и послал в атаку

передовой отряд рыцарей. И выехал сэр Гахерис супротив единокровного брата

своего сэра Гавейна, но не знал он, что это его брат, а то бы не стал

рисковать. И разрубил его Гавейн на три части. И еще восьмерых рыцарей

разрубил он, и много ратных подвигов совершил в этот день. Но на беду

увидел благородную даму и, вспомнив о своей клятве, помчался её защищать,

но пока он её догонял, пока защищал - битва уже кончилась. И больше Вы о

нём ничего не узнаете. А тут увидел Артур, что под сэром Кэем нет коня.

Тогда подскочил он к сэру Ланселоту и сбив его с коня, оттащил животное

сэру Кэю. "Грамерси!" - ответил тот королю. Но увидел Артур, что теперь

под сэром Ланселотом нет коня - и тогда отдал он ему коня сэра Ивейна.

"Грамерси!" - сказал Ланселот. Сэр же Ивейн, получив коня сэра Кэя, сказал

"Большое Грамерси!" Слава Богу, что в скором времени сэра Кэя разрубили

так, что уже нечему было перелетать через круп его лошади. Честно говоря,

король после этого времени все же зря не терял: узрев, что у Герцога

Задунайского убили боевого слона, он сгонял в зоопарк и достал слона. И

вручил его Герцогу. Удивился Герцог, но все же сказал "Грамерси!" Пожалуй,

надо еще добавить, что в этом бою сразил сэр Ульфиус сэра Эктора, сэр

Брастиас сэра Кэя, сэр Бодуин Бретонский сэра короля Бана, король Борс

короля Клаудаса, сэр Лионс сэра Фарианса, сэр Лукан-Дворецкий сэра

Грифлета по прозвищу Божий Сон(Сын), сэр Ладинас сэра Грацианта, сэр

Плацидас сэра Гвенбауса, сэр Камбенет сэра Брангориса Странгорского,

Кларенс Нортумберландский сэра Лота, сэр Уриенс сэра Ивейна, сэр Индрис

Корнуэльский сэра Нантриса, сэр Карадос сэра Мелиота де ла Роше (или он не

сэр?), сэр Гвинас де-Блуа сэра Марганора, сэр Эпиногрис сэра

Паломида-Сарацина, сэр Сафир сэра Сегварида, сэр Малегрин сэра

Бриана-Островитянина, сэр Груммор Грумморсон сэра Карадоса из Башни Слез,

сэр Тарквин сэра Арнольда, сэр Гаутер сэра Тристрама Лионского, сэр

Динас-Сенешаль сэра Садука, сэр Агловаль сэра Тора, сэр Персиваль Уэльский

сэра Ламорака Уэльского, сэр Ланселот Озерный сэра Лионеля, сэр Эктор

Окраинный сэра Борса Ганского, сэр Блеоберис Ганский сэра Бламура

Ганского, сэр Галиходин сэра Галихуда, сэр Динадан сэра Саграмура

Желанного, сэр Додинас Свирепый сэра Ангвисанса, сер Мелегант сэра

Галахальта, сэр Брандель сэра Кэя, сэр Петинас сэра Гатенака...



P.S. А король Артур в этом бою проявил великий гуманизм и никого не

убил.





и ещё, в плане вашего дальнейшего окультуривания - отрывок из эпохального произведения Василия Мидянина ЧЕРНЫЙ РЫЦАРЬ-ПАУК ЛЕОПОЛЬД XVII

отрывок

– Сэр рыцарь, – осторожно спросил рыжеволосый мальчишка, который с опаской наблюдал за манипуляциями Леопольда, – а вы доблестный воин?



– Разумеется! – оживился паук. – Однажды я на всем скаку атаковал в лоб джип "Чероки", так что тот перекувырнулся через голову и, упав на крышу, расплющился об асфальт. Довелось мне как-то до основания разрушить католический собор Саграда Фамилиа – жемчужину европейского зодчества. Каждый доблестный рыцарь за свою жизнь обязан разрушить дом, срубить дерево и убить сына. В тот же день я утопил морской паром, полный албанских беженцев. А однажды я одним ударом нанизал на копье сразу четырех инвалидов вместе с инвалидными колясками! Да уж, мне есть что вспомнить и что предъявить на Страшном Суде…



Он выхватил из ножен меч и коротко взмахнул им, экономным движением разрубив пополам одного из мальчиков, сидевших напротив.



– Вау! – благоговейно выдохнули дети, стирая ладошками со щек разлетевшуюся во все стороны кровь.



– Сэр рыцарь! – снова несмело заговорил тот же бойкий паренек. – Расскажите нам тогда что-нибудь о своих подвигах и славных боевых временах!



– Ну, что ж, малыш, – польщенный Леопольд привстал и ласково потрепал его по рыжей голове тяжелой латной рукавицей с торчащими наружу бритвенными лезвиями. – Пожалуй, я расскажу вам о Великой Битве Народов, участником которой мне довелось стать.



Это было суровое, но героическое и справедливое время… В те поры несметные полчища орков обрушились на нас с северо-востока. Они пришли на шагающих металлических треножниках, испускающих тепловые лучи смерти. Звериные морды и черные штандарты с кровавыми свастиками, перевернутыми пентаклями и перекрещенными серпом и молотом колыхались над их воинством. Громовые звуки «Полета валькирий» и «Helter Skelter», доносившиеся из динамиков передвижных радиотрансляционных пунктов, непрерывно оглашали окрестности, чего не способна была выдержать психика самых выносливых воинов. Впереди вражеские жрецы несли огромную голову, именуемую Бафомет, благодаря которой ни одна армия не способна была долго противостоять нечестивой орде – ту самую голову, которую они захватили у наших бездарных военачальников на Генисаретском озере. Тогда многие доблестные рыцари встали войском на границе цивилизованных земель, дабы отразить натиск врага. Сэр Ланселот Озерный, любимец пищевой цепочки, некогда покрывший себя неувядаемой славой в области любовных интриг, боулинга и мужского стриптиза, явился во главе огромного отряда боевых кротов. Сэр Гавейн привел с собой дружину быстрого реагирования на скейтбордах. Сэр Галлахад пригнал целое стадо диких джипов в строгой сбруе. Союзный варварский вождь по имени Побрякивал Стамеской возглавил батальон огнедышащих кроликов. Многочисленные боевые улитки поблескивали своими смертоносными раковинами. Бешеные гномы свирепо трубили в чугунные колена, выкрученные из систем парового отопления, натасканные на сырое человеческое мясо панки рвались с цепей и яростно грызли свои ошейники, то тут, то там из-за неосторожного обращения с гранатой взлетал на воздух какой-нибудь ополченец – никогда ранее наши земли не собирали разом столько благородных, эффектных и артистичных бойцов, умеющих жонглировать пятью противотанковыми гранатами одновременно. Но презренные орки сокрушили нас массой: их было почти пять тысяч, нас же – всего около ста пятидесяти тысяч. Легко представить, сколь тяжко пришлось блистательным лордам в сражении против грязных дикарей, исповедующих ересь арианства! Почти весь цвет нашего рыцарства обрел бессмертие в этой приграничной битве. Орки шли лавиной, распространяя вокруг удушливый, вызывающий нестерпимую тошноту аромат одеколона "Консул". Доблестные рыцари стояли насмерть, но враги закидали нас собственными трупами. Впервые в истории военного искусства нас закидывали нашими собственными трупами – и королевское войско дрогнуло. Из ста пятидесяти тысяч воинов удалось спастись от силы ста сорока девяти тысячам с небольшим – это были те, кто побросал оружие и без оглядки бросился бежать, едва завидев подымающиеся над соседними холмами черные штандарты неприятеля. Прочие были порублены консервными ножами, уничтожены ковровой бомбардировкой и подавлены резиновыми спецсредствами.



Горе, великое горе объяло страну. В Камелоте срочно был организован фестиваль пива, и целую неделю население королевства от души предавалось трауру. Все это время презренные орки праздно расхаживали на своих треножниках по оккупированным землям, ожидая, когда король Артур захочет взять реванш. Но был уничтожен в роковой приграничной битве и рассеян по лесам весь внутренний круг нашего рыцарства, и некому оказалось выступить за правду. Тогда поскакали по деревням гонцы с пионерскими горнами и барабанами: «Эй, вставайте, кто еще остался!..»



Поскольку положение было отчаянным, по приказу короля хватали в армию всех, кто попадался на глаза. Если видели посланцы, к примеру, беременную селянку на восьмом месяце – забирали селянку. Если неосторожно выглядывал из своей норы барсук – забирали барсука. Если попадались по дороге колодезный журавль, соломенное чучело, телевизионная мачта-ретранслятор или прошлогодняя снежная баба – забирали и их тоже. Королевская армия стремительно росла, и вскоре мы смогли выставить против орков до полумиллиона практически обученных бойцов. Из-за разношерстности нашего ополчения эту битву и назвали Великой Битвой Народов…



Паук отхлебнул молодого вина из фляжки и с воодушевлением продолжал:



– Передовым отрядом командовал сэр Роланд. Он смело атаковал неприятельские ряды. Доблестные рыцари под его командованием забросали противника баллончиками с лаком для волос, гелевыми фломастерами и женскими босоножками, вызвав смятение в стане врага. Однако вскоре орки сомкнули ряды и двинули на сэра Роланда свои дьявольские треножники. Его отряд был растоптан за две минуты тридцать восемь секунд – я засекал время по секундомеру.



К счастью, у нас еще оставались правый фланг под командованием сэра Тристана и левый фланг, коим командовал я. Сэр Тристан отважно напал со своим воинством на отряд врага, над которым колыхался на ветру штандарт со зловещим пацификом посередине. Доблестные воины обрушили на нечестивцев удары огромных надувных молотков, складных зонтиков и пластиковых упаковок с морожеными креветками. Славная была сеча! Орки оторопели от той одержимости, с какой атаковали их наши бойцы. Латникам сэра Тристана удалось продержаться четыре минуты восемнадцать секунд, после чего адская машина орков снова пришла в движение, и наши бойцы неизбежно обратились в бегство. Их преследовали несколько километров, подгоняя пинками, хлыстами и гортанными воплями. Это было грандиозное зрелище! Орки убивали наших тысячью разных способов, они секли их кривыми саблями, бросали в терновые кусты, гильотинировали зазубренными крышками от консервных банок, топили в бочках с яблочным компотом, заражали гепатитом С, насильно кормили копченой рыбой, пока у несчастных не развивался рак желудка. Воины сэра Тристана пытались найти спасения в канализационных коллекторах и попадавшихся навстречу зернохранилищах, но сверкающая лавина орков сметала на своем пути всё, в том числе и эти сомнительные убежища. Только ради подобного зрелища в тот день стоило выйти на поле брани!..



К счастью, у нас еще оставался левый фланг, коим командовал я. Пронаблюдав молниеносную гибель центральной группировки войск и правого фланга, я учел все их ошибки и смело двинул свою армию навстречу врагу…



Черный рыцарь-паук Леопольд XVII замолчал, бездумно глядя в огонь потрескивающего костра.



– И вы со своим отрядом сокрушили превосходящие силы орков? – азартно спросил один из мальчишек. – Да, сэр рыцарь?



– Если бы это было так, – грустно усмехнулся паук, – я бы сейчас поедал красивых девушек в Камелоте, а не перебивался по лесам всякой мелюзгой. Нет, малыш. Приблизившись со своими бойцами к вражеским шеренгам, я соскочил со скакуна, встал на четвереньки, приняв позу покорности, и четырьмя свободными руколапами протянул вражескому военачальнику свой меч, ключи от города, хлеб-соль на полотенце и пластиковую карточку, на которой лежали все мои сбережения. Орк милостиво принял мою капитуляцию. Язычники беспрепятственно вошли в Камелот, моя армия отправилась в лагерь для интернированных лиц, король Артур в женском платье бежал в США и попросил политического убежища, Мерлин, переодевшись пьяным матросом, четыре месяца скрывался в посольстве Буркина-Фасо, после чего был выволочен на улицу идейными скинхедами и трижды обыгран ими в спортивный бридж, в результате чего скончался от непереносимого унижения. Меня же отпустили на все четыре стороны, дабы я, по примеру Иуды из Кариота, некогда также предавшего своего короля, нашел себе подходящую осину и, предварительно помолившись слепому богу Азатоту, повесился с миром. Однако вскоре выяснилось, что повешение за шею, причиняющее качественную мучительную смерть большинству разумных рас, не срабатывает с пауками и жесткокрылыми: перетягивание головогруди намыленной веревкой доставляет им лишь временное неудобство. И вот я здесь.



– Вау! Вы настоящий герой, сэр рыцарь! – восхитился рыжий парнишка. – Но что было дальше, после Битвы Народов? Орки разорили наши земли огнем и мечом?



– Ну, не то чтобы совсем уж разорили, – сказал Леопольд. – Прохудившийся водопровод они нам все-таки залатали. И провели газ, а также выделенную линию Интернета. И построили новые панельные дома. И починили городской рынок. И искоренили коррупцию. И ввели свободу прессы. Но сам факт, что гнусные захватчики топчут нашу родную землю!.. Опять же был варварски нарушен многовековой патриархальный уклад нашей жизни. Где массовые публичные казни по воскресеньям? А? Где красочные, захватывающие дух королевские охоты на людей? Нам запретили все эти мероприятия как безнравственные! Позор! Где милые сердцу сатанинские шабаши и гекатомбы в честь Древних Богов Некрономикона?..



Дети молчали, глядя в огонь, подавленные масштабами обрушившейся на их родину трагедии.



– Сэр рыцарь! – снова обратился к пауку все тот же любознательный мальчишка. – Я хочу стать таким же доблестным воином, как вы! Я тоже хочу однажды предать своего сюзерена и вынести врагу ключи от родного города! И, может быть, когда-нибудь мне удастся вернуть на эти земли порядки старых добрых времен, когда жизнь человеческая стоила меньше, чем пустой звук, а дух божий с безумным воем носился над мертвыми водами!



– Ты достойный молодой человек, – благоговейно сказал рыцарь, смахивая непрошеную слезу, – и, судя по твоим складным речам, не чужд Писания. Это такая редкость в наши смутные дни. Я искренне надеюсь, что со временем ты станешь тем, кто изгонит оккупантов из наших пределов, после чего утопит эти земли в крови… Или не станешь, – огорченно произнес он, когда ребенок с переломанной шеей в последний раз конвульсивно содрогнулся и затих в его лапах. – Ума не приложу, как это у меня вышло... – Он смешался. – Ладно, гаденыши, начинайте готовиться ко сну, а я пока поужинаю.